Великие Луки

Под катом — много слов и фотографий…

Алексей Ивакин. Мы погибнем вчера.

Меня нашли в воронке. Большой такой воронке — полутонка хорошие дыры в земле роет. Меня туда после боя скинули, чтобы лежал и воздух своим существованием больше не портил.

Лето сменилось зимой, зима летом, и так 65 подряд лет. Скучно мне не было, тут много наших, да и гансов по ту сторону дороги тоже хватает. В гости мы, конечно, не ходили друг к другу. Но и стрелять уже не стреляли. Смысла нет. Но и война для нас не закончилась. Все ждем приказа, а он никак не приходит…

Нашли меня случайно — молодой парнишка, чуть старше меня, лет двадцати, наверно. Сел на краю воронки, закурил незнакомым ароматным табаком, и с ленцой ткнул длинным щупом в дно. И надо ж, прямо в ногу мне попал.
Он прислушался к стуку металла о кость, ткнул еще несколько раз, и, отплюнув в сторону недокуренную папиросу с желтым мундштуком, спрыгнул вниз.

В несколько взмахов саперной лопатки, он снял верхний слой почвы надо мной.
'Есть!' — воскликнул он, когда металл отвратительным звуком ширкнул мне по черепу. Больно мне не было. Было радостно и удивительно — неужели?

По косточке он начал поднимать меня, а я пытался подсказать ему, где, что лежит. Конечно, мне все равно — подумаешь, зуб тут останется, или там палец, но как-то не хотелось часть себя оставлять.
Ну не хотелось…

А наши немцев из траншеи тогда все-таки выбили. Покрошили не мало, но и нас полегло — почти весь батальон.
Потом половину оставшихся собрали, и они ушли над лесом на восход.
Как были — с пробитыми касками, в бинтах, оторванными ногами — они шагали над землей. Красиво шли. Молча. Не оглядываясь.
А мы остались…
Мужики! Найдите всех! Вместе мы тут воевали, потом лежали вместе. Хотелось бы и после не расставаться.
Так думал я, когда наше отделение пацаны в грязных камуфляжах тащили в мешках к машине.
Так думал я, когда нас привезли на кладбище, в простых сосновых гробах — по одному на троих.

Так думал я, когда нас тут встретили ребята с братских могил. В строю, как полагается.

Так думаю я и сейчас, уже после того, как мы ушли над лесом на восток.

И оглядываясь назад, я прошу — мужики! Найдите тех, кто еще остался!

20 сентября на братском захоронении Монаково Новосокольнического района перезахоронили останки ста семидесяти трех советских бойцов, погибших зимой 1944 года в боях за освобождение Новосокольнического и Локнянского районов. Подъем проведен казахскими поисковиками из отрядов «Жулдыз» («Звезда») из Алматы, и «Алия» из Актобе (Актюбинска), при участии новосокольнического отряда «Поиск». С большой степенью уверенности можно утверждать, что в числе перезахороненных – Герой Советского Союза, снайпер 54 осбр Алия Молдагулова. Ранее считалось, что ее перезахоронили сюда, в Монаково, еще в начале шестидесятых.

Там, в лесу, у бывшей деревни Пичевка, их осталось еще около четырехсот…